Этот ресурс создан для настоящих падонков. Те, кому не нравятся слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй. Остальные пруцца!

Ночной кооператив

  1. Читай
  2. Креативы
Работу свою я всерьез не воспринимал. Появляясь в полуразваленной двухэтажке нашего полулегального кооператива с опозданием в час-другой, подходил к главному бухгалтеру и, протянув руку, громогласно требовал "ключи от спальни". Главбух натянуто улыбался в густую разбойничью бороду и, озираясь на респектабельных клиентов - брокеров и маклеров, зло шипел: "Ты хоть не афишируй, что спишь на работе". На что я шутейски извинялся: "О, пардон! Володя, дай ключи от караульного помещения".

Клиенты, не отвлекаясь на диалог главбуха с ночным сторожем, деликатно утыкались в бумаги.

Впрочем, по ночам я не всегда спал: то стучал на превосходной "Ятрани" свои антирежимные стишки, то до состояния глубокой прострации, то бишь до утра, "уходил" в компьютерные игры.

Я дежурил на первом этаже. На втором ночевали электронщики из соседнего кооператива. Они  переписывали компьютерные игры и программы, ремонтировали магнитофоны и телевизоры, пили водку и самогон. Кроме них наверху постоянно были гости - леди с потертой внешностью, джентльмены, синие от напитков и татуировок и им подобное общество.

Одним словом, там собирались в высшей степени симпатичные мне люди, которые были без ума от компьютерных игр и моих стихов. Естественно, что когда один из них, сорока-пятидесятилетний Гена, пригласил меня "на банку пива", я не отказался.

Наверху, за исключением дам, были все: сорокалетний Игорь в короткой прическе "а ля центурион" (пять лет лагерей) с прищуром матерого кота наблюдал за потугами тощего электронщика Андрюхи (из своих двадцати семи тот отдал четыре года армии и дисбату), стремящегося добить очередную эскадру звездолетов на экране компьютера-телевизора. За столом у стены, развалясь, сидел бывший шофер Диман. Рядом, с умилением созерцая игру зайчиков в рюмке водки, полулежал в кресле обрюзгший пятидесятилетний Жора (два года за хулиганство: "Дак то по молодости, по глупости... И все же лихо мы им...").

- А вот и мы, - пыхнув перегаром, подтолкнул меня Гена.

Крепкие мужские рукопожатия. Один Андрюха, не оборачиваясь, сунул мне узкую потную ладонь и тут же отдернул - вражеские звездолеты наседали.

...Уже облезлые стены казались теплыми и мягкими, лица ребят - ласковыми и мудрыми. Уже Жора, поблескивая слезящимися глазками, убеждал меня не вступать на зоне в "семью" - примут, а потом и на воле достанут: "грей" братву чайком да табачком, переводы денежные да травушку-дуравушку тоже посылай - ты-то на воле, а они зону топчут...

Поддакивая Жоре, сиял стальными коронками Игорек и тут же, раздеваясь, демонстрировал многочисленные наколки: Сикстинскую Мадонну на груди, храм на спине, "перстни" на пальцах, человека с дубиной на левой голени, руку с кинжалом - на правой. Расстегнув ширинку, развеселил всех свисающей надписью "Ну, погоди!" На конце фразы покачивался немигающий синий глаз.

Каждая наколка имела свое значение:

- Эта - двести шестая, за хулиганство, эта - число сроков, эта - картежный шулер... Главное, Юрик, - говорил мне Игорек, - не играй ни с кем в карты. Даже за просто так... Подожди... Держи руку вот так. В другую бери нож... Не хочешь? Ну, на расческу. Теперь бей... Ха-ха! То-то! Это, Юрик, тюремное каратэ, - Игорек, засучив рукава на мускулистых руках, хищно улыбался и, прищурившись, становился в другую стойку.

- А если я с разворота - ногой в грудь? - предлагал я свой единственный прием.

- Попробуй, - скалился Игорек, и после неловкого хмельного разворота я обнаруживал свою ногу у него под мышкой, а его ногу - возле моего паха. - Ха-ха! То-то!..

Потом мы опять садились за стол. Андрюха, глотнув рюмку, снова бежал к телевизору, и жужжание звездолетов покрывалось его матюгами.

- А потом, - проявлялся из зыбкой пелены Диман, - нас с полканом командировали в Афган. Вот не поверишь, Юрок, попали мы к стройбатовцам. Я пожил у них недельку, и говорю: какой же вы стройбат, вы же десантура. А они мне: у десантуры какие задачи? высадиться, уничтожить, погрузиться, улететь. А нас высаживают из "вертушек" с заданием ПОСТРОИТЬ. Но и это не все. Построили, а теперь охраняйте. Поэтому мы, в отличие от ВДВ, умеем не только с парашютами прыгать да копытами махать, но и строить... Юрок, ты не поверишь, но когда мы расставались, я плакал... - и Диман, в самом деле, заплакал.

Потом мы пили пиво и водку. Когда надоедало однообразие, мешали водку с пивом и охлаждались "ершом".

Уже время и пространство перестали восприниматься как нечто раздельное, длящееся и объемное. Лица, предметы и звуки изменили присущие им черты. Уже давно сладко-непослушным стало тело, как откуда-то издалека доплыл голос Гены:

- Андрюха, выключи компьютер, давай телевизор посмотрим.

- Да подожди, тут этот мудак никак на орбиту не выходит, - огрызнулся Андрюха, не оборачиваясь.

Джойстик в его руке лоснился и трещал. Корабль на экране, повинуясь джойстику, летел то влево, то вправо и трескуче осыпал очередями вражьи корабли.

- Андрюха, сейчас фильм интересный будет.

Генины слова потонули в стрекоте выстрелов и бессвязном мате.

На некоторое время Гена выплыл из поля моего зрения, и в комнате погас свет. Оборвались выстрелы, и темнота после удивленного молчания разрядилась Андрюхиной бранью. Свет вспыхнул, но экран щетинился серыми точками: программа была сбита, и ее нужно было писать заново.

- Ты, сука, ты что сделал? - полез на середину комнаты Андрюха.

- Хватит твоих игр. Дай кино посмотреть, - не обращая внимания на "суку", хрипнул Гена.

- Ты, сука, я тебя спрашиваю...

Когда я плавно, словно под водой, повернулся, они уже барахтались на грязном полу. Кряхтя и хрипя, хватали друг друга за лица, выворачивали ноздри, лезли пальцами в глаза.

С трудом оторвавшись от стула, я, шатаясь, двинулся к ним. Когда они, намертво сцепившись и упираясь друг в друга, поднялись с пола, я попытался вклиниться между двумя измазанными жаркими телами.

- Юрок, отойди, - разом прохрипели они.

- Геныч, ты же вдвое старше Андрюхи, хоть ты будь благоразумней, ты же ему в отцы годишься, - заплетающимся языком проговорил я. Затем, повернувшись к Андрюхе, повторил эту же чушь, но в нем пробуждая уже сыновни чувства.

Не знаю почему, но они разошлись. Тяжело дыша и исподлобья разглядывая друг друга, они разошлись: "Все нормально, Юрок... Все нормально..."

Разошлись, чтобы незаметно выскользнуть в коридор.

Об этом я догадался лишь тогда, когда из-за двери послышались характерные щелчки: так стучат по физиономии.

Но не успел я встать, как они вошли и, не глядя друг на друга, уселись в разных углах.

- Андрюха, ты еще молодой, и я прощу то, что ты меня ударил, - Гена потер красную скулу, - но сейчас ты возьмешь ведро с тряпкой и вытрешь свое ссаньё в коридоре. Мы здесь работаем, а ты...

Закончить он не успел. Андрюха схватил что-то со стола, молниеносно подскочил к Гене и, помахав рукой у того перед грудью, отпрыгнул и разжал кулак. Из него выпал самодельный ножик. Заточка.

Гена встал со стула, бессмысленно поглядел на меня и, неловко переступив на месте, позвал:

- Юрок...

Я, еще ничего не понимая, встал со стула и, оглядываясь на заточку, подошел к нему. Увидев располосованную на груди рубаху, я глупо спросил:

- Он тебя задел?

- Да... - задумчиво ответил Гена и расстегнул рубаху. На груди, под левым соском, была аккуратная дырочка. Кровь не шла.

Разом, скачком все обрело свои очертания и объемы. Оглядев комнату, я спросил у Димана, стоящего возле Андрюхи:

- А где Игорек?

- Часа полтора назад ушел с Жорой.

- Водка есть?

Схватив непочатую бутылку, хрустнул пробкой.

- Вата?

Диман рванул полосу от своей рубахи.

- Подожди... - прохрипел Гена, и на всем его лице выступили капли пота. Ноги Гены подкосились, и я еле успел его подхватить. Дотащив до стула, усадил. Генино лицо было бело как лист бумаги. Бултыхнув водку в тряпку, я начал протирать рану. Кровь не шла. Где-то я читал, что это плохо. Я был абсолютно не готов ко всему этому. Беспомощно оглянувшись на Димана, я увидел, что он трясет за грудки обмякшего Андрюху и, толкая тому в руку заточку, кричит:

- Ну, ну же! Теперь меня... Давай!

Андрюха прятал лицо в ладони и истерично всхлипывал.

- Диман, хватит херней заниматься! Помоги же перевязать!! - взвизгнул я. Похоже, Андрюхина истерика передалась мне.

Диман, сломал заточку о порог и выбросил ее в окно.

Мы перевязали Гену. После перевязки долго решали - звонить врачам или не звонить - рана-то ножевая.

- Не звоните, посадят дурака, - очнувшись, хрипел Гена.

- Ну и хрен с ним! - орал Диман.

"Дурак" раскачивался на стуле, согнувшись и вжав лицо в ладони.

Сошлись на том, что Диман вызовет "своих" врачей, которые "не стуканут". Перед приездом "скорой помощи" на крайний случай договорились о том, кому что говорить. Моя легенда была самая простая: ночью, когда я сторожил свой кооператив, ко мне постучались. Я открыл. За дверью стоял Гена. Он попросил закурить. Я сказал, что курево у меня закончилось, и он, проворчав: "Пойду, на улице стрельну", - ушел. Больше я ничего не знаю.

Врачи забрали Гену и "стуканули": в семь утра, когда Андрюха ушел, а мы с Диманом допили бутылку начатую при протирании раны и он тоже ушел, на пороге показался рыженький старший лейтенант милиции.

Увидев милиционера, я не испугался: допитая бутылка то и дело растягивалась на лице идиотской улыбкой. Улыбаясь и хихикая, я пересказал старлею свою "легенду". Старший лейтенант с удовольствием вдыхал густой перегар и понимающе подхихикивал. Поулыбавшись и похихикав, мы расстались. Только после его ухода я вспомнил, что он, понимающе хихикая, исписал полблокнота.

На следующее дежурство я пришел с традиционным опозданием. В кооперативе кроме менеджера Ирины (менеджером она была по трудовой книжке, а фактически мыла полы и собирала профсоюзные взносы) уже никого не было. Перекинувшись с ней незлобивыми матюгами, я взял ключ и ушел в "спальню".

Через два часа, когда Ирина ушла, постучался Игорек.

Играя желваками, он бухнулся в кресло и вцепился в меня трезвым плотоядным взглядом. Смотрел до тех пор, пока бычок не стал жечь пальцы. Затянувшись еще раз, швырнул окурок на пол и спросил:

- Андрюху видел?

- Нет. Утром приходил мент. Он...

- Знаю, - перебил Игорек. Закурив вторую, договорил, - и взял Андрюху за жопу.

- Андрюху?!

- Да. И тот раскололся.

- Сколько же ему дадут?

- Не ему, а вам с Диманом.

- Чего?!..

- Он вас подставил.

- ??..

- Андрюха сказал, что ушел на улицу стрельнуть курево, а в комнате остался ты с Диманом и Гена. Когда он вернулся, Гена задыхался с дырочкой в левом боку, а вы с Диманом валялись бухие. Все.

- И что теперь делать? - я потянул сигарету из пачки.

- Говорить, что говорил, - отрезал Игорек, протягивая свою сигарету.

- Но этому же не поверят, - возразил я, прикуривая.

- Ты меня понял? Говори, что говорил, - цепко глядя мне в глаза, повторил Игорек. - Главное, не сбивайся и не меняй ничего. Ты все помнишь?

- Да.

- Повтори.

Я повторил про ночной визит Гены за куревом.

- Все, - кивнул Игорек, комкая бычок, - а этого козла я грохну.

- Андрюху?

- А кого же еще?! Да его и на зоне сразу опустят.

- За что?

- За Геныча, да и за заточку тоже. На воле - заточкой...

- А с Геной что?

- Все в порядке. Удар в ребро. Почистят кость и через недельку выпишут.

- Так что ты с Андрюхой делать будешь?

Игорек тяжело посмотрел на меня и процедил:

- Бабки стрясу.

- Сколько?

- Штуки три.

- Три тысячи?! - ошалел я. Больше двухсот советских рублей я никогда в руках не держал.

- А что, ты свою жизнь дешевле ценишь? - блеснул коронками Игорек.

Следователем по делу Андрюхи оказался бывший участковый с Кряжа, где жил Гена. Проведав своего знакомого в больнице, он напрямую спросил: "Дело заводить или сами разберетесь?", на что Гена ответил: "Разберемся".

Через полмесяца Гену выписали. Они с Игорьком и Жорой где-то откопали перепуганного и забухавшего Андрюху и стрясли с него шестьдесят рублей - больше у того не было.

В ближайшую же ночь деньги обменяли на три бутылки самогона и канистру пива.

И снова Андрюха, раскачиваясь на стуле в обнимку с джойстиком, стрельбой и матюгами шугал вражеские звездолеты. Игорек вприщур скалился над Гениными анекдотами, а Жора с Диманом любовались зайчиками в рюмках. Из коридора тянуло застарелой мочой.

С первого этажа доносилась дробь электрической машинки "Ятрань" - я печатал свои антирежимные стишки.

Мест , 09.11.2009

Печатать ! печатать / с каментами

ты должен быть залoгинен чтобы хуйярить камменты !


1

Пиздопроебщик, 09-11-2009 13:31:43

под собой не нахай1!!!

2

Славег, 09-11-2009 13:34:26

По деагонали проскролил и понял,что афтор рубицца в игры на машинке Ятрань

3

охуйкосбиватель, 09-11-2009 13:54:47

вотжежяебунахуярил.

4

DOUBLE SHADOW, 09-11-2009 14:28:31

Пля!не осоилил!!!Уже в начале заебал пьяный угар...

5

Уникальный ник, 09-11-2009 14:29:33

пачитаем места

6

Уникальный ник, 09-11-2009 14:30:17

не нихуя не буду, впесду

7

Berg, 09-11-2009 14:34:12

"то стучал на превосходной "Ятрани" свои антирежимные стишки, то до состояния глубокой прострации, то бишь до утра, "уходил" в компьютерные игры."

в компьютерные игры тожы на ятрани играл

тегст - мутная хуета

8

Магадан, 09-11-2009 14:44:52

Не понял.Так,вроде как фильм 70-х

9

Голова корнета Краузе, 09-11-2009 15:23:26

зарекался Места читать
но в этот раз вроде ничего, сойдет

10

MaxPayne, 09-11-2009 16:11:11

классическая пьяная бытовуха жизнено описано

11

casualman, 09-11-2009 16:57:24

местами понравилось

12

ван гог, 09-11-2009 20:32:38

а мне понравилось

13

Хьюга Чавез, 10-11-2009 01:29:43

харошый кревас в этот раз

14

Пуза Толстый, 10-11-2009 08:40:40

Нормально очень написал.

15

Фистенг, а хуле, 10-11-2009 09:03:02

Нормальна

16

Виктор Гусев (он самый), 10-11-2009 10:26:36

не читаю места
он у меня ассоциируется с неоправданными надеждами на хорошего автора

ты должен быть залoгинен чтобы хуйярить камменты !


«Красна девица прятала ебальник в урне, а тело раскорячилось в причудливой позе, Фэн-шуй, какой-то. Между сисег белые розы, именинница что ли? Приподнимаю белоснежную юбочку, трусов нет, лишь целлюлит и бородавка. Руку в дырявый карман, нащупал колбаску, вопрошающе передернул затвор.»

вход для своих

«...слышны стоны. топор в одиночистве мнёца на сцене 1 минуту, стоны заканчиваются, выходит красный и потный какандокало, из расстегнутой ширинки торчат семейные трусы. топор поспешно бежит за кулисы. какан не успевает отдышатся, как через 40 секунд топор возвращается. из расстегнутой ширинки торчит что он сегодня без трусов. »

— Ебитесь в рот. Ваш Удав

Оригинальная идея, авторские права: © 2000-2025 Удафф
Административная и финансовая поддержка
Тех. поддержка: Proforg