- 10 -

                                    Подмосковье. Солнечногорский район.
                                    Секретный объект ФСБ. Лаборатория №2.
                                    Вторник. Поздний вечер.

- Ну, что? Очнулся?
  Майор ФСБ Дима Костин склонился над лежащим на операционном столе Чаблиным и стал внимательно всматриваться ему в глаза, словно пытаясь разглядеть в них нечто принципиально новое.
  Костин был облачен в белый халат, белую шапочку и бахилы поверх туфель, что делало его похожим на доктора. Его помощник Вася, бесцельно разгуливающий вдоль столов, выглядел точно так же, с той лишь разницей, что вместо белой шапочки на нём была мятая белая бейсболка - в раздевалке для него не нашлось подходящего размера.
- Где я? - тихо спросил Чаблин, пытаясь пошевелиться.
  Раздетый и пристегнутый широкими кожаными ремнями к металлическому столу, он был покрыт тонкой медицинской простыней, отчего испытывал чувство холода, усиливающее и без того острый, почти панический страх.
- Прошу вас, скажите, - вновь подал голос Всеволод Анатольевич. - Где я нахожусь?
  Вместо ответа Костин сделал скорбное лицо и задумчиво произнес:
- Слушай, ну, а вот англичане... Чего они такого тебе наобещали? Денег? Или гражданство европейское? Так-то, конечно, наплевать, но мне любопытно...
- Дмитрий Ильич... Дорогой, - прошептал Чаблин. - Всё это какая-то ошибка. Поймите... Я никак не связан с ними. Я...
- Вась, - окликнул помощника Костин. - Как ему голову отвязать? Я хочу, чтобы он увидел куда попал. Может быть, тогда перестанет «дуру гнать»?
- Там по бокам есть зажимы, - заговорил третий человек в белом халате, сидевший на стальном табурете возле самой стены и неторопливо куривший в «вытяжку». - Покрутите их, и ремень немного ослабнет.
  Ему было около пятидесяти - худощавый, с волевым «арийским» лицом мужчина в очках. Помимо халата и шапочки, в его облике присутствовало и другое, выдающее в нем доктора: висящий на шее непонятный прибор, похожий на компас, и торчащие из нагрудного кармана белые медицинские перчатки.
  Костин раскрутил один из зажимов и слегка приподнял голову Чаблина над поверхностью стола.
- Добро пожаловать, ваше преподобие.
  Тот обвел мутным взглядом помещение.
- Господи, помилуй меня грешного, - выдохнул протоиерей. - Что это?!
  Просторная, примерно пятнадцать на пятнадцать метров лаборатория представляла собой типичную «рабочую площадку» современного научного центра. Два ряда медицинских столов, со свисающими над каждым столом пучками проводов, неоновых ламп и многочисленных мониторов; причудливые нагромождения между рядами, а также вдоль стен всевозможной аппаратуры; ползущие по потолку разноцветные кабели; и - не единого окна по всему периметру зала. Классический «мордор» хай-тека - на самом рубеже авангардных исследований.
- Это - ад, - с улыбкой сообщил Вася, приближаясь к столу, на котором лежал Чаблин. - Точнее, место, где ад начинается для вас, Всеволод Анатольевич.
  И, изображая героя древнего голливудского фильма, он зловеще добавил:
- Ты, наверное, думаешь, что после смерти попадешь в рай? Нет, ты попадешь к нам!
  Костин вернул голову протоиерея на место и затянул ремень.
- Обычно ведь как бывает, ваше преподобие, - заговорил он с Чаблиным, - оступился человек, допустил серьезную ошибку, а тут его западные спецслужбы и - цап-царап: вербуют, шантажируют, запугивают. И мы это всё понимаем - чего в жизни не случается...
- Да послушайте... - дернулся под ремнями Чаблин.
- Но обычно те, кто оступились, - повысил голос Костин, - сами к нам бегут. Рассказывают и признаются, каются - и действительно, можно ли их судить, Всеволод Анатольевич? Не мне вам объяснять - все под Богом ходим... Однако бывают и другие. Те, которые запираются, лгут, не хотят признаваться в содеянном, и значит, враги не случайные, а совсем наоборот - идейные... И тогда наш меч уже не знает жалости. Чуете, на что намекаю, ваше преподобие?
- Когда-то давно таких перевербовывали, - вмешался Вася, - а потом просто - стали расстреливать. Вербовать изменника Родины - только игру усложнять да самих себя запутывать... Но вот и снова настает праздник на вашей улице, господа предатели. Теперь мы вас не расстреливаем, теперь мы из вас биоматериал получаем - вполне неплохой себе, да, для опытов... Правда, Ян Герхардович?
  Он обернулся к человеку, курившему возле «вытяжки», и тот, усмехнувшись, кивнул.
- А значит, - снова заговорил Костин, - вам теперь одна дорога: через хирургическое отделение и - в донорскую. Ни одна «деталь» ваша не пропадёт, Всеволод Анатольевич, даже не беспокойтесь. Всё - для российской науки, всё, как говорится, для Родины.
  Стоящий рядом Вася тревожно нахмурился и изобразил героя другого голливудского «ужастика»:
- Я рекомендую вам... ампутацию!
  Чаблин попытался ответить, но Дима ловко закрыл ему рот плотным тампоном, после чего прихватил кляп специальным ремнем. Протоиерей сделался совершенно немым.
- Приступайте, Ян Герхардович, - обратился Костин к доктору. - Мы с Васей пока поднимемся к вам в кабинет, заполним бумаги, да пора и по домам ехать. Не высыпаюсь я последнее время...
- Понял, - кивнул тот. Приподнявшись с табурета, Ян Герхардович набрал несколько кнопок под висящим над ним монитором и заговорил в невидимые микрофоны:
- Сергей, Ренат, Ольга, готовимся к операции. Растворы номер 16, номер 21. Начало через двадцать минут. И не опаздываем. Секция вторая.
- Ну, пошли, - кивнул Костин напарнику и словно случайно обратил внимание на стол с лежащим на нём Чаблиным. - Ой, а что это у нас тут творится?
  Лишенный возможности разговаривать, но силясь, очевидно, что-то сказать, протоиерей бился под сковывающими его ремнями. Тело его сотрясали судороги, однако ни порвать ремней, ни опрокинуть тяжелый, привинченный к полу стол, он был явно не в состоянии.
- Может, попрощаться хочет? - неуверенно предположил Вася. - Всё-таки живой человек... Пусть скажет последнее слово, а Дим?
- Ну, пусть скажет, - пожал плечами Костин. - Только не затягивай.
- Так точно.
  Вася вернулся к столу и одним движением отстегнул блокирующий уста Чаблина ремень. Лицо протоиерея, кирпично-красное от напряжения, было покрыто крупными каплями пота.
- Да! Да! Свербовали! - визгливо закричал он, освободившись от кляпа. - Признаюсь, каюсь! Искупить готов вину свою, расскажу, всё что знаю, всё до последнего слова! Только не надо меня оперировать! Не надо!!! Будьте же милосердны, Дмитрий Ильич, будьте же добродетельны...
- О'кей, будем, - усмехнулся Костин. - Это я вам обещаю... Заткни его, Вась, как следует. И пусть угомонится.

  Они поднимались из лаборатории на поверхность по узкой винтовой лестнице, когда утробный рёв вновь спеленатого Чаблина начал стихать - очевидно, доктор вколол ему дозу транквилизатора. Судя по всему, в самом недалеком будущем протоиерея ожидала совершенно новая жизнь.

  *    *    *

- Чаю поставь. В горле что-то пересохло...
  Кабинет Яна Герхардовича, расположенный на два уровня выше подвала, больше походил на бухгалтерский офис, чем на обитель учёного. В отличие от подземной лаборатории, здесь начисто отсутствовали какие-либо научные приборы (за исключением единственного допотопного компьютера на столе), зато всё пространство вдоль стен - от пола и до потолка - было превращено в стеллажи и завалено бумагами.
- Знать бы ещё, где он прячет стаканы...
- На подоконнике ищи, не ошибешься.
  Вскоре, расположившись за длинным узким столом руководителя лаборатории, офицеры приступили к неторопливому чаепитию - впереди было как минимум три часа ожидания.
- Ну, и как тебе здесь? - спросил напарника Костин. - Нравится?
- Жутковато, - качнул головой Вася. - Ни разу на таких объектах не был. Но я не жалею...
- На ближайший месяц объект полностью наш, - рассмеялся Костин. - Так что наездимся ещё сюда.
- Ты думаешь?
- А чего тут думать? Шеф же ясно сказал: отработать весь алгоритм, чтобы потом могли вести «серых» самостоятельно, без кураторов. Представляешь, какие перспективы? Мы с тобой будем одни на весь отдел - что-то типа «экспертов по скрытому ведению «зомби» в городских условиях». Раньше эти технологии только в политике применялись, а теперь и до оперативной работы очередь дошла. Наука - инструмент высшей эффективности!
- Ну да, - усмехнулся Вася, - этот Ян Герхардович больше на вурдалака похож, чем на ученого. Попадись такому...
- Не, Васька, тут ты не прав. Герхардович мужик жесткий, но справедливый - много лет его знаю. До сих пор сам оперирует, хотя мог бы только руководить. Уважаю я таких.
  Они помолчали.
- Слушай, Дим, - задумчиво спросил Вася, - а, может, зря мы так с попом обошлись?
- В смысле? - удивился Костин. - Тебе что, розыгрыш наш не понравился?
- Да нет, я не об этом. Сыграли-то мы красиво, я думал у него дерьмо горлом от страха пойдет... Просто подумалось, ему ведь и так теперь достанется за всё про всё, можно было б не пугать «клиента» перед операцией. К тому же, кто его знает, ещё помрёт от инсульта, и устанешь потом рапорты писать.
- Да ладно, - отмахнулся Костин. - Он же предатель Родины. Изменник, гнида продажная, полицай... Во время войны таких на столбах вешали, а мы его только слегка пощекотали... К тому же, не вспомнит он ничего. Так что, какая разница...
- М-да... А я вот, кстати, этого понять не могу. Как так доктор сделает, что он помнить ничего не будет? Клетки ему нервные вырежет, что ли? Ну, или эти, как их, нейроны...
- Чего не знаю - того не знаю. Это не нашего ума дело, чего там Ян с «ботаниками» своими над ним вытворит. Главное, станет наш протопоп таким же весёлым и покладистым, что и раньше, да плюс к этому пультик от его мозгов у нас появится. «Контроллер перепада эмоциональных состояний удаленного объекта» - да я ради него, Васька, готов ещё сутки в этой преисподней просидеть - до того, брат, мне хочется это испробовать! Ты даже не представляешь - как...
- То есть, мы сможем управлять его поступками?
- Конечно! Поступками, мыслями, речью... В известных пределах, разумеется. Но всё равно, Вась, это штука непередаваемая - покруче, наверное, даже любого театра... Эх, жаль только, расстояние ограничено, придётся по пятам за попом таскаться, но ради такого чуда - я готов.
- Невероятно, просто непостижимо, - вновь покачал головой Вася. - И ты говоришь, даже политики такие были? Ну, кому контроллер вшивали...
- Что значит - были? - хмыкнул Костин. - Их и сейчас немало. Подумай хорошенько, и сразу припомнишь парочку, чтобы лишний раз смекалку свою развить. Что, есть уже версии?
- Ну... Даже и не знаю, - задумчиво протянул Вася. - Первое, что приходит - Жирик. Угадал?
- Один ноль, - усмехнулся Костин. - Но это самое легкое. Дальше?
- Сюганов?
- Верно. Два ноль, Васька. Бомби ещё.
- Рыжий?
- Не угадал.
- Тогда... Тогда Коликова, Мирон, Чуйка...
- Сбился, брат. Неверно. Это ж всё не политики, а номенклатура. Чего их зомбировать, они и так - как попки скачут... Ладно, теперь не наших попробуй.
- В смысле?
- Ну, к примеру, украинских.
- Во дела, - искренне удивился Вася. - А что, и такие есть?
- Конечно, - снисходительно кивнул Костин. - Даю подсказку: девица в темнице, а коса на улице.
- Тимушенко?!
- Точно. Наш продукт, один из ранних. И ещё даю: сто прыщей на лице, пропадёт свиданьице.
- Да ну брось. Неужели Ющер? Не верю.
- Не верь. Но когда-то с них и начинали. Потом, правда, немцам продали - пускай Четвертый Рейх ими растапливают, Россия - щедрая душа...
  «Чекисты» снова замолчали, каждый - думая о своём.
- Так в один прекрасный день нам всем контроллеры вошьют, - мрачно сказал Вася. - И будем строем ходить, как солдатики...
- Мы - безопасность. Нам не вошьют. Ведь мы сами и есть вшиватели.
- А зачем тогда безопасность, если всё население - солдатики? От кого тогда защищаться?
- Что-то ты разговорился, Вась, - ухмыльнулся Костин. - Прям как «несогласный» на Си-Эн-Эн... Лучше пойдем на экскурсию, я тебе ещё Секцию-3 не показывал. «Двойники» - это наша особая гордость...
  Допив чай, офицеры отправились на осмотр объекта.

  *    *    *

  Ян Герхардович доложился через два с половиной часа.
- Мы закончили, - коротко сообщил он Костину по селектору внутренней связи. – «Клиент» приходит в себя.
- Встаём! - Дима вскочил из кресла, в котором уже было задремал, и толкнул прикемарившего за столом Васю. - Пошли, пора принимать!
  Чуть ли не бегом по винтовой лестнице они спустились в лабораторию.

  Чаблин лежал на том же самом столе, где его оставили «чекисты», с той разницей, что теперь он был укутан в теплое одеяло, а все пристегивающие ремни - отвязаны и убраны.
  Глаза протоиерея были закрыты, а на лице его расплылось то выражение бессмысленного блаженства, какое бывает у крепко спящего и видящего приятные сны человека.
- Как успехи? - не глядя на доктора, спросил Костин, приближаясь к столу. - Надеюсь, прошло без осложнений?
- Основные показатели в норме, - кивнул Ян Герхардович, снимая хирургическую маску. - Операция рутинная: около десятка микронадрезов - вскрыли, вставили излучатели, зашили. Плюс «ложный шов». Гораздо дольше возились с лазером, пока удаляли воспоминания. Последствия частичной амнезии нивелируются у него через пару недель, но сегодняшний день ему вряд ли удастся вспомнить. Равно как и вчерашний.
- Понятно... Где пульт? - огляделся Костин. - Мне уже не терпится.
- Полный мобильный «аватар» ещё не готов - Сергей наверху как раз занимается его кодировкой. Но поуправлять «зомби» можно уже сейчас - со стационарного пульта, - доктор кивнул на компьютер на высокой металлической подставке, стоящий в трех метрах от стола с Чаблиным. - Не стесняйтесь, пробуйте, теоретическую подготовку вы ведь уже прошли...
- Отлично! - Костин приблизился к пульту и дотронулся рукой до монитора. - Система активна. О'кей, Вася, встань рядом с попом и смотри на его реакции. Я попробую его разбудить...
- Так точно, - серьезно, почти испуганно кивнул Вася, становясь у изголовья Чаблина. - Если что, я махну рукой.
- Начали!
  Костин медленно, как его учили на инструктаже, запустил основной модуль и вошел в главное меню программы. Наморщив от напряжения лоб, словно боясь ошибиться, он мягко коснулся меню, и условные изображения клавиш на мониторе поддались, отзываясь на его манипуляции легким свечением.
  Ян Герхардович невозмутимо проследовал к своему излюбленному месту под «вытяжкой» и присев на стальной табурет, принялся стаскивать с рук длинные резиновые перчатки, намереваясь, очевидно, закурить.
- О-ох, - чуть слышно вздохнул на столе Чаблин. - Воу-у-у...
  Он слегка пошевелился, словно сквозь его тело прошел несильный разряд электротока, и, наконец, с трудом приоткрыл глаза.
- Здравствуйте, - вежливо сказал ему Вася. - Как вы себя чувствуете, Всеволод Анатольевич?
- Не знаю... - Выдохнул Чаблин, безуспешно пытаясь приподнять отяжелевшую со сна голову. - Где это я? Что случилось?
- Вы в больнице, - ласково произнес Вася. - Вас сегодня сбила машина, и вы ударились головой. Но сейчас всё в порядке, волноваться не стоит. Небольшое сотрясение, и доктор уже всё зашил. Не спешите...
  Однако, судя по реакции, Васины слова отнюдь не успокоили, а наоборот - ещё больше встревожили протоиерея.
- Какая машина? Какое сотрясение? - опершись на локти, он приподнялся-таки на столе и обвел взглядом лабораторию. - И что это за место такое, а?
- Это спецбольница ФСБ, - продолжал уговаривать «пациента» Вася. - Вы пришли на встречу с Дмитрием Ильичем, но по дороге - буквально в двадцати метрах от цели - проезжавшая мимо «Газель» ударила вас зеркалом, по голове. Мы не стали терять ни минуты...
- Как ты смеешь говорить так со мной? - неожиданно тихим и злым голосом вопросил Чаблин. - Вы хоть понимаете, солдафоны, кем я для вас являюсь?!
  Вася хотел уже было рявкнуть и поставить на место обнаглевшего «больного», но тут увидел торжествующую улыбку на лице стоящего за пультом Костина и всё понял: контроллер эмоциональных состояний успешно работает.
- Простите нас, Всеволод Анатольевич, - почтительно склонил голову Вася. - Мы прямо сейчас отвезем вас домой...
- Ах, вы гады,  - злобно зашипел Чаблин, медленно, на дрожащих руках приподнимаясь в положение сидя. - Раздавить, уничтожить вас как личинок, как поганых насекомых... Убить, разорвать...
  Его речь стала сбивчивой, лицо исказила гримаса ненависти. Однако, буквально уже через несколько секунд протоиерей перестал угрожать и застыл на полуслове, с отвисшей челюстью и немигающими, навыкате глазами.
- Да... Чего это я, - Чаблин испуганно заморгал и смущенно улыбнулся Васе, словно впервые его увидел. - У меня, наверное, был шок. Вы уж простите великодушно, добрый человек...
  Тут он, очевидно, почувствовал внезапный приступ слабости, потому что, не в силах оставаться сидящим, вновь повалился на спину - на операционный стол.
- Простите, простите меня, люди добрые, православные, - его бормотание постепенно стихло. - Не ведаю я что творю...
  Чаблин вновь погрузился в забытье.
- Офигенно! - выкрикнул из-за пульта совершенно ошеломленный Костин. - Просто супер! Высший класс! Ян Герхардович, да вы самый настоящий кудесник!
  Сидящий на табурете доктор криво усмехнулся, но ничего не ответил.
- Нет, Вась, ну ты видел? - восторгу Костина не было предела. - Я просто смещал модуль - от недоверия к подозрительности, затем - гнев, агрессия, неконтролируемая ярость, а в итоге - чик! - и вернул его обратно, к кротости и слабой воле. Даже на мышечной рефлексии отражается... Ну, ребята, это просто сумасшедшие ощущения!
- И главное, на черепе никаких следов хирургии, - Вася выглядел не менее пораженным. - Кстати, когда он разозлился, мне на секунду аж страшно стало, думаю, кинется сейчас и горло перегрызет, а у меня - ни ствола в руках, ни даже скальпеля...
- Не кинется, - довольный засмеялся Костин. - Он без нас теперь вообще ни на кого не кинется. Отныне, Вась, мы с тобой  - его поводыри. Представляешь: безграничная власть над человеком! Жаль, правда, человек этот тоже... безграничное, извините, дерьмо...
- Да-а-а, - мечтательно протянул Вася. - Уж лучше было какой-нибудь Дине Кантелаки «вшить» или этой, как её, потаскушке из Госдумы - Маше Калиновской.
- Нет, вы слышали, Ян Герхардович? - расхохотался Костин. - Калиновскую ему подавай! Вот дослужишься, Васька, до генерала, тогда и будут тебе Кантелаки с Калиновской менуэты танцевать, а пока - извините: только протопоп Чаблин - педофил, стукач и ворюга! Распишись, как говорится, и будь доволен!
  Он говорил настолько эмоционально, что не сразу заметил, как Чаблин вновь ожил и зашевелился на своём столе.
- Люди добрые, - жалобно простонал он. - Подайте мне водички, прошу вас, а то в горле что-то совсем пересохло...
  Ян Герхардович неторопливо поднялся и взяв со столика стакан с заранее подготовленным питьем, подошел к протоиерею.
- Вот, выпейте, пожалуйста. Это полезно - раствор с витаминами. Сейчас наши сотрудники отвезут вас домой.
  И он устало, со значением посмотрел на Костина.
- Скоро уже утро. Медицинскую помощь человеку мы оказали. Последствий никаких не будет, всё сделано правильно - и швы, и антибактериальная обработка. Так что, забирайте его, ребята.

  Через полчаса Димин внедорожник покинул секретный объект и, увозя протоиерея вместе с его заботливыми друзьями в столицу, растворился в ночи.