Новый Орлеан, Луизиана, центр города. Август месяц, воздух горячий, словно в сауне. Центральная улица – Canal Street. Деловито снуют офисные работники с мобильниками, разговаривают на ходу, кушают сэндвичи, гуляют туристы в соломенных шляпах, потягивая напитки со льдом, разгуливают моряки. Орлеан – большой портовый город.
Магазин Radio Shack. Снаружи – жарко, словно в печке, а внутрь заходишь – мороз: кондиционеры трудятся. За прилавком – продавец со скучающим видом, в белой рубашке, галстуке, волосы набриолинены, лицо лоснится от жира. Он испытующе следит за клиентом, который пока что еще ничего не покупает, а только ходит среди полок, глазеет, щупает всё и переворачивает. Возможно, он просто зашёл, чтобы спрятаться от жары. Продавец наблюдает за ним некоторое время, затем подходит и, с низким поклоном, спрашивает:
- Чем могу вам помочь, сэр?
- Yes… No… - отвечает, запинаясь клиент, который вообще-то и не покупатель, а моряк из Пакистана. Это его первый рейс за границу, он до этого пять месяцев болтался в море, сегодня впервые вышел на берег. Он ходит по твердой земле, но все еще качается, его подташнивает от не качающейся земли. Он целый день бродил по жаре, заскакивая в магазины и ошалевая от рекламы, у него голова трещит от солнца, у него душа болит от цен: «что можно купить на зарплату двести долларов в месяц?» Это за тяжкий изнурительный труд… всего лишь двести долларов месяц! Не щупая женщины месяцами (да он и до этого всего два раза пощупал, и обе были проститутки, вернее – танцовщицы в баре… всю зарплату там оставил). А что делать, тестостерон зашкаливает, бьет прямо в мозг, бьет как молоток… деньги вылетают из кармана от этих ударов… вылетают и приземляются прям к танцовщицам в карманы… вот сучки… А он ведь чистый, пре-чистый, кристальная душа у него, он религиозный, пять раз в день молится, алкоголь не пьет… ну только когда в бар пойдет, чуть-чуть… раз в три месяца… А что делать, душа болит… тоже ведь хочется радости. Медитировать пробовал, но не получается… не получатся сидеть в тишине. А вот молиться нравится. И Святую Книгу читать нравится. Но это на корабле, когда  сутками напролет качает, а за иллюминатором – волны, волны, волны… тогда он читает и молится. А хочется – женщину… хочется обнять, погладить ее за груди… подышать ей в ухо… и чтобы она ему тоже подышала… чтоб они оба дышали… чтоб их дыхание было как песня, как поэма, как вечная музыка… Только ОН и ОНА, на фоне заката и прыгающих дельфинов. Настоящую он хочет девушку, свою, из Пакистана. Чтобы любила и боготворила его, чтобы детей нарожала (мальчика и девочку), чтобы была пророчицей и ясновидящей, чтобы вытащила его из нищеты… из третьего мира, а главное – из трущоб, где прошло его детство… чтобы он больше не спал в коробке, неприятное это дело… хоть и привык он, и даже иногда радовался тому, что есть где спать… радовался что проснулся живой… вставал и шел искать себе на пропитание. У него было место на помойке, надо было за это место налог платить, но кое-что он находил и перепродавал… а иногда и змей ловил, из нор их выковыривал палками, убивал и кушал. Но он никому об этом не рассказывает… он даже не хочет об этом вспоминать. Так что работа на корабле для него – спасение. Зовут моряка – Радж.
Радж смотрит на продавца… «Так тяжело я эти двести долларов зарабатываю… Да я за эти деньги, если еще подкопить, могу и свадьбу сыграть… А он меня, бля, спрашивает: «Чем помочь?»… Хочет чтобы я тут потратил все свои денежки… А у него небось все нормально… гляди как морда лоснится, деньги сыпятся с неба (это я так слышал что в Америке деньги сыпятся с неба… но я не уверен, не знаю… но так говорят)… А посмотри на него… морда сытая, белая рубашка, галстук, волосы зализаны… Чем он хочет мне помочь? Деньги выкачать из кармана! Но они у меня не в кармане… они у меня в носке… внизу… и носок закатан четыре раза… я хожу и чувствую эти денежки все время, они уже как еще одна часть моего организма… А он хочет, чтобы я отрезал эту часть от своего тела и отдал ему?!»
А продавец, в свою очередь, с застывшей улыбкой смотрит на покупателя.  А сбоку, чуть вдали, стоит менеджер и наблюдает за продавцом, потому что только неделю как его наняли на работу и на него еще надо посмотреть… понаблюдать. Продавец спиной чувствует взгляд менеджера на себе. Поэтому он старается, глядит в рот покупателю и начинает его уже ненавидеть. Он весь как на пружинах, он ждет приказаний. А моряк и не думает ничего покупать, он просто устал от жары, от ходьбы, от мелькания рекламы, и теперь он ждет микроавтобуса, который их должен подобрать в десять вечера возле этого  магазина и отвезти на судно. Ему надо убить время и скрыться от жары.
- Чем могу помочь, сэр? – повторяет продавец, фибрами кожи чувствуя взгляд менеджера.
- No, спасибо… смотрю только.
- Ок, сэр.. окей… - улыбается продавец и не отходит, а стоит рядом, весь в готовности.
«Вот сука, небось богатый… наверное по пять тыщ долларов в месяц зарабатывает… –думает моряк,  – …белая рубашка, галстук, в центре Нового Орлеана работает… наверное девушка американская имеется… встречаются после работы, гуляют, потом идут к нему домой, смотрят телик, принимают ванную со свечами, музыку слушают, спят обнявшись… а я пашу как раб…» – И он покосился опять на продавца, измерил его взглядом.
А продавец смотрит на него с застывшей улыбкой и думает: «Ездит везде, всё видит… вот жизнь… сегодня – здесь, завтра – там, послезавтра в Рио-де-Жанейро. А я?.. Как приплыл сюда на плоте из Гаити пятнадцать лет тому назад, так и работаю за восемь долларов в час (начинал с трех долларов). А что такое восемь долларов… даже подругу не могу себе позволить…  они же тут все расчетливые… Сначала спрашивают: «Где работаешь?»… «Продавец? До свидания»! Сучки. А мне честная нужна… чтобы в церковь ходила, чтобы меня ценила за то «кто» я есть, а не за то, «что» у меня есть… Остались ли еще такие? Э-э-эх… замучился искать…  А этот гад наверное девок имеет в каждом порту... и мулатки, и японки, и украинки… А я? Как встречался с Такишей из гетто, так с ней, бля, и встречаюсь… И она меня еще и упрекает: «мало, зарабатываешь…» А она, что, больше меня зарабатывает? Она вообще на вэлфере* сидит. А как я хочу домой, в Port-au-Prince… Не на совсем, а – в гости. Такой весь наряженный, в белой рубашке… не в этой рабочей, а в гавайской, с пальмами… я видел такую в магазине – пальмы внизу и закат солнца на спине, вот такую рубашку хочу… Это здесь, через дорогу, в маркете… по моему тридцать пять долларов стоит. И штаны погладить в стрелочки… и туфельки чтоб блестели… Туфли у меня такие, купил на распродаже, из крокодильей кожи. Их и обую, наполирую, волосы намажу, чтобы хорошо и красиво лежали… они и так у меня как у коршуна черные… и усики надо будет по тоньше, как у Кларка Гейбла, вот так мне нравится… Да, точно… надо «Унесённые Ветром» пересмотреть еще раз и такой же себе имидж замутить… нравится мне такой имидж… И в этом наряде – домой. Даже не узнают. И будут шептаться, спрашивать: «А кто это?» И глазками крутить… и удивляться… «Кто это?»… А-а, сучки, вам интересно «кто это»? А раньше, бля, никто и слышать про меня не хотел, думали наверное что утонул, с плота нахер улетел в океан, акулы сожрали… небось радовались, а может даже мечтали чтобы так получилось. А хрен вам! Вот он я! Живой и невредимый… в гавайской рубашке с пальмами, усики как у Кларка Гейбла, в костюме (он у меня в специальной сумке, чтобы не мялся), туфли из крокодильей кожи… И кошелек у меня толстый, да еще и в банке деньги есть… И свой магазин: продажа фото–видео аппаратуры на Canal Street!»
– Хос-ее!
– А-а! – вздрогнул продавец. – Что-о?! – он оглянулся.
Менеджер, эмигрант из Ливана, строго глядел на него из-за стола, брови нахмурены: он уже не уверен, что Хосе продержится на этой должности.
– Спишь, что-ли? У тебя же покупатель.
– Да, да, Мистер Сэм! Я извиняюсь...
Моряк, наконец решил сделать покупку. Он стоял возле кассы с двумя пальчиковыми батарейками в протянутой руке.
– Yes, sir! – подскочил Хосе и мельком взглянул на менеджера. – Yes! – выговорил он еще старательней и слегка наклонился.
– Batteries… – процедил клиент сквозь зубы, протягивая покупку.
– Batteries? Это всё?
– Yes…
– Хорошо, хорошо, сэр… – Хосе взял батарейки, отсканировал их… – Один доллар и восемь центов, сэр.
– Что-о?! – Моряк злобно уставился на продавца.
– Один доллар и восемь центов, сэр… – повторил Хосе и постучал по дисплею, показывая цифру.
Моряк выхватил у него упаковку, перевернул и зло ткнул на цену: «99 центов»! И уставился вопросительно на продавца, которого он давно уже ненавидел.
– Всё правильно, – ответил Хосе, натянуто улыбаясь… – всё правильно… девяносто девять центов… но, с налогом, сэр… получается – один доллар восемь центов.  – И он вновь ткнул пальцем в дисплей, что еще сильней разозлило пакистанца.
– Мор-рякам… Tax Fr-ree*! – четко и зло выговорил Радж и оглянулся… Менеджер внимательно глядел на них из-за стола. – Бе-ез налога, морякам! – вскрикнул Радж и покраснел.
Продавец испуганно оглянулся  на менеджера, тот устало и утвердительно моргнул глазами.
– Хорошо, хорошо… извините… бе-ез налога для вас… – пролепетал Хосе и стал торопливо щелкать на компьютере. Радж смотрел на него в упор, держа батарейки в руке, которая слегка тряслась от злости. Казалось, он сейчас размахнется и ударит продавца кулаком в лоб. Ноздри его гневно раздувались и будто даже пускали пар… «Щелкать научились, сволочи… Деловой… галстук… он думает, что я тупой? Да я по всему свету плаваю, а он меня за придурка тут считает…»
Наконец, все было отщелкано на компьютере, отминусовано девять центов, квитанцию скрепкой защелкнули, батарейки всунули в нарядный пакетик с эмблемой магазина, один цент сдачи вернули.
Тем же вечером, сидя в стриптиз баре на Bourbon Street, в мелькании огней и глядя на полуголых извивающихся девиц на подиуме, Радж, потягивал водку с колой и вспоминал как его хотели надуть капиталисты с прилизанными волосами. Иногда он злился и что-то выкрикивал (не было слышно, что именно), так как музыка громыхала, а он орал… потом улыбался и бормотал: «вот гады... налог с меня брать… я же моряк… а морякам – без налога…»
До десяти вечера он просадил в баре всю свою зарплату. Он засовывал танцующим девушкам хрустящие бумажки под трусики, иногда дотрагиваясь кончиками пальцев до их плоти… это его волновало, он распалялся… он даже влюбился в одну их (в маленькую блондиночку, которую ему моргала всякий раз когда он швырял в нее доллары)… он кричал официанткам, чтобы несли ему еще виски и колы с водкой… он кидал танцовщицам деньги на помост… он подходил шатаясь к сцене, совал бумажки в бикини и твердил: «Вот сволочи, капиталисты, надуть хотели… будто я считать не умею… без налога для моряков…»

*Tax Free        Без Налога
*Вэлфер        Государственная соц помощь