Стареть я начал. И понял я это именно сейчас. После вчерашнего. Мыслимое ли дело, что бы раньше после водки с пивом голова гудела? А теперь гудит. Хорошо ещё, что без портвейна обошлось. А то бы наверное, совсем хаёво было. Нет, я никоим образом не хочу утверждать, что пьянство пагубно сказывается на моём физическом и душевном здоровье. Нет. Более того, что касается здоровья душевного, то выпивка оказывает на него самое положительное действие. Одно плохо здоровье физическое уже похоже не выдерживает таких полётов души. А жаль... Тело, правда, ещё ничего. Почки там, печень и прочие фильтры работают исправно. Но вот голова... Голова, знаете ли что-то побаливать стала. Вибрации, возникающие в моей башне, не радуют меня абсолютно. Я бы сказал, что пугают. Страшат таинственностью своего происхождения и непонятностью своих намерений. Эти чудовищные мысли на утро после основательного полёта души. Этот пугающий звон в ушах. И эта неистребимая сухость во рту. После всего этого ужаса появляются дурацкие мысли о чувстве меры. Но мера она каждый раз разная. Бывает, выпьешь бутылку водки и понимаешь, вот оно самое. И больше не надо. И на утро вроде так ничего. А бывает, раздавишь пузырик беленькой и хочется портвейном догнаться. И на утро уже не очень. А случаются серьёзные сеансы духовного развития. Начинается примерно так. Неспешно проглатывается кружек пять пива. Под лёгкую беседу о текущем моменте развития человеческой цивилизации. После тянет уже пропустить по сто. Пропустив соточку, мне становится ясно, что надо выпить ещё пятьдесят. И желательно немедленно. Далее всё идёт по полной программе берётся ещё пузырик. И обсуждаются все вопросы мироздания. На утро не очень, но к обеду вроде расчухиваешься. А бывает так, пузырик-то второй есть, но не беленькой. А, например, портвейна. Вот оно, просветление. И то же вроде всё в меру. А на утро уже как-то непонятно, насколько всё было в меру. В меру по ощущениям во время или по состоянию на утро? А случаются просто подставы. Вот пришёл я не так давно к Шаганяну. С пузырём. Портвейна. А у него Сергеич сидит. И они вдвоём водку трескают. Большую такую литровую бутылку. Я говорю, ребят, портвейн-то будете? Они мне мы ж водку пьём, какой нафиг портвейн. Понял, думаю, какой нафиг портвейн, когда вон водка какая вкусная стоит. Взял рюмаху и через какое-то время мы эту бутылку угандошили. Хорошо, но мало. А за новой бежать в падлу. Ну мы с Сергеичем портвейн-то и уговорили. А у Шаганяна уже всё было в меру, он портвейн пить отказался. А у нас ещё мера не наступила. Не было ощущения меры. А после портвейна она появилась. Естественно, на утро Шаганян был как огурчик, а вот мы с Сергеичем не очень. Так что, по моему мнению, мера вещь эфемерная и в высшей степени малодоступная. И малопонятная. Откуда мерять-то? А голова вот болит, и руки маленько трясутся. И выпить бы сегодня надо (пятница всё-таки), а вот по ходу не смогу. Вчера в понятиях меры потерялся.
Ночью мне снился козёл. Я сломал ему копыта. Козёл начал плакать. Мне стало его жалко. Наверное, старею...